Искала-искала я дом в лесу и вдруг поняла, что ничего у меня не получится.
Не найду я никаких идеальных домов в глуши у озера. Потому что дом мне хочется в нашем лесу, русском, белорусском — не важно. Но в нашем. Таких тут нет. Здесь леса оптимистичные, приветливые, с разноцветными разметками на деревьях, указателями на каждом шагу и народом повсюду. Захочешь — не потеряешься.
Проснувшись сегодня утром, рассуждали с Камильчиком о том, как интересно жить. Столько планов — всего не переделаешь за одну короткую, быстротечную, стремительно проносящуюся, как лес за окном французского скоростного поезда, жизнь.
Вообще, конечно, разговор мы этот затеяли потому, что никто не хотел вылезать из-под одеяла и идти за булками. Каждый в тайне надеялся, что другой возьмет инициативу на себя. Оденется, умоется, сам решит, что купить, сам выйдет из дома, сам все принесет, кофе сварит, стол накроет, а потом еще все приберет, посуду помоет, пронесется с пылесосом по гостиной и, может, даже заглянет в детскую…
У нас на районе живет товарищ, которого я периодически встречаю лет последних, наверное, пять. А то и больше! Он то в булочную торопиться, то из булочной бежит, размахивая длинным багетом.
Я Камильчику о нем рассказывала. Он не верит в его существование, говорит, что мне приснилось, не ходит у нас таких странных мужчин. А вот и ходит! И он именно странный. Ну, мне кажется, странным. Даже не странным, а загадочным. Я все хочу набраться смелости, подойти и расспросить о его жизни.
Ходили в прошлые выходные в Декатлон за кроссовками и сандалиями для девиц. Я обожаю магазины спортивной одежды и аксессуаров. И не важно, занимаюсь ли я тем видом спорта, для которого предназначены эти аксессуары, или нет. Мне доставляет одинаковое удовольствие рассматривать и пуанты, и крюки для скалолазания, и огромные кроссовки для ходьбы, и спортивные велосипеды, и конную амуницию, и боксерские перчатки.
Плюс этой сети магазинов в том, что там все относительно дешево. Не всегда лучшего качество, но майка за пять евро для утренних пробежек, мне кажется, столько и должна стоить.
Ах, да, большая моя страсть — это отдел финтнеса. Штанцы всякие разноцветные, майки, топы, футболки, толстовки. Ярко, дешево и практично. Единственный момент: из-за низкой цены все одеты у нас в спортзале в одно и то же. Как ходячие манекены из магазина. Все в розовом, или в зеленом, или в цветочек. Сейчас все в розах ходят. В новом сезоне, надеюсь, нас переведут на другие расцветки.
В общем я люблю этот магазин. И иногда туда хожу после работы “погулять”. Даже если ничего не покупаю. Просто шатаюсь по отделам с гантелями и спортивным питанием.
Планы наши на это лето полетели ко всем египетским пирамидам. Никуда толком не уехать. Границы в Европе открывают, но нестись в Италию, Испанию или Грецию пока страшновато. Лететь дальше — невозможно.
Я не переживаю по этому поводу. Я вообще переживаю только по мелочами, по крупному — почти никогда, для этого у нас есть Камильчик.
Короче, мы, как и многие французы, в этом году остаемся летом во Франции. Но для меня это хорошая новость, потому что Франция — прекрасная, чудная, красивейшая страна с разнообразной природой, культурой, акцентами, наречиями, а главное — едой, вином и всякими пино и сидром.
Я обычно стою перед книжным шкафом и жду — какая книга позовет. Иногда они и правда зовут.
Вот, например, искала следующую книгу. Водила взглядом по цветным корешкам — и выбрала обычный белый с оранжево-черным логотипом издательства.
В книге “Дар” Набокова, которую я закончила пару недель назад, упоминается “Мадам Бовари” Флобера. Главный герой — и, разумеется, сам Набоков — очень любил это произведение и его автора. С насмешкой описывал одного литератора, писавшего фамилию французского писателя через “о”, а не через “au”.
“Мадам Бовари” я читала сто лет назад. Дама эта вызвала во мне такое раздражение, что я, кажется, так до конца книгу и не дочитала. Сидит себе, мается, в окно смотрит, страдает на пустом месте, ищет на свою голову проблем и трагедии, вместо того, чтобы заниматься хозяйством и ребенком!!!
Вообще в ранней молодости я была очень категорична. К счастью, возраст и опыт от этого плохого качества избавляют. А если повезет — то еще и от общепринятых идеалов и идей своего времени.
Пыталась вспомнить утром, какой сегодня день недели. Все еще понедельник или, может, уже четверг? А вдруг пятница — и можно открывать сидр???
За время карантина дни в голове перемешались и объединились, превратившись в один бесконечный, длинный, удивительно насыщенный, никогда-никогда не заканчивающийся день.
С бесконечностью этой мозг смирился. После смирения наступил покой. А потом мне уже было все равно. Живы сегодня — ну, и ладно.
И тут вдруг возвращение! Резкое, неожиданное, странное, удивительное, ненужное. Мозг кричал мне: “Зачем??? Зачем ты выходишь из дома и садишься в трамвай??!!! Зачем своими собственными ногами идешь по площади с потухшим фонтаном, сама же открываешь тяжелую стеклянную дверь — и по своей же собственной воле, никем не подгоняемая, поднимаешься на свой этаж???”
Подруга рассказывала, что сходила впервые в ресторан после снятия карантина. Вышла из ресторана в шоке. Шум, гам, бряцание бокалами, постукивание приборами, шуршание официантами — и народ, народ, народ… повсюду народ.
И дело даже не в том, что весь Париж резко двинул в рестораны после карантина. Нет. Дело все в том, что мы друг от друга отвыкли.
На бутылке было написано: “открыть за час до подачи”. Но я часа ждать не стала. Минут десять разве что. Пока извлеченный из морозилки багет отходил в духовке.
Набросала хумуса, оливок, какого-то паштета, цацики, красных помидоров, немного тунца. Отправила своих гулять под грозящим кулаком темным небом — и закрылась в комнате. Восстанавливать силы.
Нет, я не запиваю усталость. Любой психолог скажет, что алкогольные и кофейные позывы — признак маскирующейся за всем этим усталости. Нет, я себя очень хорошо знаю. Почти всегда могу определить момент, когда нужно отключаться и искать способы восстановления сил. И вообще себя очень жалею.
С вином под боком это просто сделать иногда бывает проще.